Тема сия обговорена, пережевана и описана столько раз, что и браться за нее вроде неприлично. И тем не менее, на мой взгляд, писать о ней сегодня необходимо. По той простой причине, что снова и снова распространяется и тиражируется заведомая и корыстная ложь, внушаемая прежде всего молодому поколению. Тем, кто будет жить в этом городе после нас…

Итак — мифы об Одессе. Прежде всего определимся с терминологией. В современном разговорном языке зачастую мифами называют некие расхожие, но явно неверные обобщенные представления, типа «все русские — пьяницы», «все евреи — жулики», и т.д. и т.п. Между тем, эта концентрированная и однобокая клевета относится скорее к распространенным среди узколобого мещанства предрассудкам, а не мифам истинным. Не вдаваясь в мудреный культурологический анализ, видящий корни истинных МИФОВ (простите за парадокс) в коллективном бессознательном, определим для себя: МИФ — это некая выработанная временем сумма основных представлений о том или ином явлении… Не всегда фактически точный, тем не менее, он в крайне сконцентрированной форме дает верное представление о сути, о духе того или иного культурно-исторического феномена. В нашем случае — феномена Одессы.

И начнем мы наш экскурс с тех самых старых и новых эрзац-мифов, попытавшись проследить их корни и, по мере слабых сил, — разоблачить.

«Одесса-мама» — город веселых налетчиков и шутов

Сие расхожее представление можно вкратце свести к следующему: дескать, наш город — это всемирное средоточие обаятельных негодяев, которые норовят обчистить вас дотла с шуточками и прибаутками, типа «Жера, подержи мой макинтошь, пока я этого тухлого фраера изделаю». Еще недавно у жителей иных центров цивилизации типа Москвы известие о том, что новый знакомец — одессит, вызывало двоякую реакцию. Либо столичный абориген начинал опасливо держаться за карманы и пересчитывать серебряные ложки, либо настойчиво требовал от вас свежих хохмочек и анекдотов.. .Одно, правда, не исключало другого. И удивлению не было предела, когда выходец из всемирно известного питомника налетчиков и куплетистов оказывался вполне интеллигентным человеком, не склонным ни к экспроприациям, ни — к безудержному шутовству.

Откуда взялись эти, мягко говоря, однобокие представления? Ответ неоднозначен, но, в сущности, сводится к двум сложносоставным частям большой головоломки. Первая — это непомерная, раздутая популярность плодов творческой фантазии Исаака Бабеля, принятых доверчивыми интеллектуалами за историко-культурное откровение. Беда оказалась в том, что этот талантливый мистификатор изобразил мир молдаванских маргиналов столь достоверно и сочно, что его приняли за истинный облик всей Одессы. Господа культуртрегеры не только из Москвы и Нью-Йорка, но из самой Одессы столь свято поверили в миф о том, что наш город перед Первой Мировой был едва ли не под властью неимоверного Бени-Короля и прочих неописуемых Фроимов Грачей, что не удосуживаются обратить внимание на явное противоречие сего тезиса трудам множества мемуаристов, историков и писателей. В том числе — и самих себя! Одесса интеллигентная, литературная, научная, журналистская, дворянская, в конце-то концов, — оказалась в густой тени пригородных уголовников местечкового пошиба!

Впрочем, бабелевский миф столь полно развенчан в последней, книге нашего земляка — писателя Валерия Смирнова «Крошка Цахес Бабель», что любопытствующих отсылаю напрямую к ней.

На хлипком фундаменте «бенизма-бабелизма» воздвигнута целая пирамида литературо- и краеведческих талмудов, безбожно кастрирующих нашу реальную культурную историю. И вскоре она будет увенчана памятником самому Исааку Эммануиловичу, в общем-то, не повинному в культе собственной выдумки…

Вторая половина сией конструкции – это опять-таки нездорово раздутая «юмористическая репутация» нашего бедного города. Южный веселый дух Ильфа и Петрова, Катаева и Славина сегодня свелся к позорной имитации в площадно-балаганном духе. Примеры налицо — от вселенского позорища «Джентльмен-шоу» до похабного непотребства «Голых и смешных», увы, снимаемых тоже у нас… И над всей этой пошлятиной, позорящей само имя Одессы, витает, как некий благословляющий дух, фигура Михаила Жванецкого. Когда-то автора смешных эстрадных текстов, острых и слегка намекавших на крамолу, а в последние лет двадцать — почившего на лаврах говорильщика тостов на богатых и сановных мероприятиях… В этой искривленной системе координат он играет роль «великого писателя и философа». По истинному же счету, являет собой классический экземпляр сытого и прикормленного власть имущими «философа-разговорника» из «Всемирной истории» Мэла Брукса…

Сознательно оставляю за скобками блестящую комик-труппу «Маски» и нескольких несомненно талантливых юмористов. К сожалению, в мире попсовых кумиров и ложного блеска судят об Одессе не по ним. И прижизненные памятники, и названия бульваров достаются бессменному президенту «Всемирного клуба одесситов», повелевающему своей паствой… из Москвы. Благодарная же паства густо кадит ладаном перед иконой «Величайшего из великих — Бабеля» и пророка его Жванецкого.

Хорошо хоть, и о других, реальных и куда более значимых персоналиях нашей культуры порой вспоминает. И на том спасибо!

Город, из которого надо ехать

В этом случае мы имеем дело с ошибкой иного рода. Ошибкой перенесения вчерашних реалий в день сегодняшний. Тут просто необходим небольшой исторический экскурс.

…Год 1910. Уже утихли баталии революции 1905, а великой империалистической бойней еще и не пахнет. Одесса по праву носит титул неофициальной, третьей столицы империи.

Университетский город со множеством научных школ — от истории до медицины и физики. Центр торговли и промышленности, в коем не жалеют больших денег на культуру и просвещение. Здесь издается больше газет и журналов, чем в Москве (не говоря уж о вовсе провинциальном Киеве), где публикуются корифеи русской литературы — Бунин, Куприн и прочие, — часто и подолгу живущие в нашем городе. «На заработки» в одесские газеты приезжают такие зубры отечественной журналистики (и юмористики!), как Влас Дорошевич и Аркадий Аверченко. Здесь рождаются и работают всемирно известные писатели — пьесы Семена Юшкевича, к примеру, ставят в Московском художественном театре Станиславского и за рубежом, его романы переведены на многие европейские языки.

Одесское «Товарищество Южнорусских художников» входит в число сильнейших в стране объединений подобного рода, картины Костанди, Нилуса. Дворникова — гордость лучших коллекций далеко не только в Одессе и Петербурге… А еще подрастает талантливая молодежь — поэты, писатели, ученые и художники. Львиная доля из них будет рассеяна по стране и миру злыми ветрами войны и революции… В городе есть, может быть, главное для центра цивилизации европейского уровня. Культурная среда, сформированная в уникальных условиях и за уникально короткое время. Полиэтническая по составу, русская по языку и почве, европейская по масштабу. Расписывать снова и снова историю формирования этой среды не моя задача. Достаточно почитать
на мой взгляд, знаковую книгу, вышедшую тогда. «Старая Одесса» Александра Дерибаса — основа того доброго и передающего суть сутей нашего города истинного МИФА. Мифа о веселом, мудром, просвещенном и, в то же время, — грустном городе, где эллин и иудей жили рядом с русским, итальянцем и французом, учась друг у друга и вместе создавая нечто новое… Своеобразную культуру европейского уровня.

Тогда никто и помыслить не мог, как скоро все это разлетится осколками разбитой вдребезги жизни. Никто и представить себе не мог, что одни, как Юшкевич, Бунин, Куприн и Нилус, — будут вынуждены бежать от большевизии за границу. Другие — та самая «Одесская плеяда», Ильф и Петров, Катаев, Олеша, Бабель, Славин (список можно продолжать долго), — откочуют в Москву из горячо любимого города просто потому, что им нечего стало делать в УКРАИНСКОМ губернском «мисти», в которое превратили Одессу единым росчерком пера. Третьи – такие, как Георгий Гамов — будущий автор теории «Большого взрыва» и соавтор американской атомной бомбы, — покинут родину, воспользовавшись возможностью, незадолго до очередной волны репрессий… Среда начала распыляться, потеряв если не поддержку державы (к излишне по-европейски свободной Одессе относились с подозрением и до революции), то хотя бы толерантность властей. Волны «чисток», украинизации и прочих «-аций», привели к провинциализации. У руля и в науке, и в культуре оказалась серая, но крайне агрессивная посредственность хуторянского пошиба и происхождения, люто ненавидевшая сам дух Одессы, но стремившаяся подмять город, с его теплыми сортирами и номенклатурными квартирами, под себя. Для этого они готовы были на все — от доноса до прямых фальсификаций. Достаточно вспомнить «народного академика» Лысенко, начавшего свою феноменальную карьеру в нашем Селекционном институте…

Почва, пропитанная духом старой Одессы, продолжала рождать талантливых людей. Но для реализации им было просто необходимо уезжать. В городе, по-прежнему претендовавшем на своеобычность, но низведенном на уровень рядового областного центра УССР, можно было сформироваться в остатках прежней культурной среды, существовавшей вопреки унифицирующим «вказивкам» Киева, давившего любые проявления вольного духа старой Одессы. Но свободно творить, сохраняя этот крамольный дух, было уже невозможно. Любые проявления «одесских штучек» неукоснительно удушались в потных объятиях «творчих спилок» и прочих директивных органов. Союзы писателей, журналистов и художников, сколоченные из пришлых и абсолютно чуждых духу города агрессивных «одесситов в первом колене», с яростью церберов боролись с любыми отступлениями от ультра-серого казенного уровня. Живая южная орнаментальная проза и поэзия, живопись, не укладывавшаяся в тошные каноны соцреализма, краеведение, хоть немного приближавшееся к истинному облику города — все это в разные времена объявлялось местничеством, безродным космополитизмом, буржуазным абстракционизмом…благо, «-измов» всегда хватало!

В конечном итоге, к предперестроечным временам найти одессита в одесском же отделении союза писателей или художников стало столь же сложно, как негра — в Ку-Клукс-Клане (сознательно повторяю собственное определение многолетней давности — оно почти не устарело!).

Все более-менее оригинальное вытеснялось – будь-то «нестандартная» певица Лариса Долина, слишком одесские Карцев и Ильченко вкупе со Жванецким; объявленный диссидентом и изгнанный из страны писатель Аркадий Львов, за то же инакомыслие отправленная в лагеря поэтесса Ирина Ратушинская.

Не говоря уж о множестве художников — от Хруща до Дульфана. Одни находили себе место под солнцем в Москве, другие — за океаном. Одесса же становилась невольной мачехой для своих талантливых отпрысков и… сытной кормушкой для бесталанных, но весьма активных чужаков. Выбор — ехать, чтобы состояться, или остаться в странном состоянии «внутреннего эмигранта», как Кира Муратова, отлученная от кино на десятилетия, или многие писатели, издавшие первые книги уже далеко за 50 лет, стоял до начала пресловутой перестройки.

При всей своей разрушительности перестройка дала возможность выйти из подполья очень многим. Но — выжили и реализовались в Одессе к нашему времени только те немногие, кто был готов к жизни «волка-одиночки», умея творить практически вне достойной их уровня среды, а заодно и ухитряясь добывать средства для издания книг или постановки фильмов. Их можно сосчитать едва ли не по пальцам одной руки. Остальные продолжали и продолжают уезжать за славой и деньгами, в основном во все ту же Москву, дающую и финансовую независимость, и необходимую для творческого развития атмосферу, все ту же неоднократно помянутую культурную среду. Не говоря уж о множестве богатых и профессиональных издательств, литературных журналов, профессиональных критиков… Наш же город даже при современных средствах коммуникации, позволяющих за секунды передать рукопись в любой конец света, удобен для творческой работы только самодостаточных одиночек. Ни одного литературного периодического издания, ни одного крупного издательства!

Отдельные «кучки» начинающих, зачастую весьма одаренных, группируются вокруг людей, не обладающих должным уровнем мастерства, зато по-местечковому амбициозных… Результат — налицо! Жалкие сборники, изданные на свои деньги мизерным тиражом, и сугубо провинциальная вражда «мили- и санти- «мэтров», заменивших мэтров уже ставшей легендарной «золотой эры» 10-х-начала 20-х годов прошлого века… А что же «союзы»? Они по прежнему изображают неимоверную преданность режиму, с ловкостью хамелеонов мимикрируя, сменив красную окраску на «жовто-блакитную», борясь за жалкие, но все-таки существующие льготы и дотации… И, живя в своем унылом профессионально-патриотическом мирке, высасывают из пальца очередной ложный миф об Одессе.

«Одеса — суто українське місто»

Именно так звучит сия, крайне далекая от исторических реалий, «теория», напрочь отрицающая всю двухсот-с-лишним-летнюю многонациональную культуру нашего города. Дескать, все это имперско-совковые выдумки. На самом деле, оказывается, изначально все у нас было сделано украинцами и на их же неповторимой «мове». Канонизация явной лжи, сделавшая карьеру многим из нынешних «зубров» при советской власти, снова кормит их, одномоментно отрекшихся от партбилетов и ставших «щирыми» до полного неприличия… Примкнувшая к ним молодая и столь же беспринципная поросль при явной поддержке страдающих национальным маразмом властей, агрессивно борется с… реальными остатками одесского культурного наследия. В сущности, процесс насильственной украинизации продолжает старый курс на провинциализацию и унификацию непокорной Одессы. Но, благо, времена меняются, и многое зависит от нас. От нас и тех, кто придет к власти в стране и городе. Городе, который еще может возродить свой истинный культурный облик. Облик европейский и русскоязычный, многонациональный и неповторимо-своеобразный. Для этого нужно и много и мало — истинная свобода и деньги тех, кому он действительно дорог.

Игорь ПЛИСЮК

Источник: timer.od.ua

   Именно так назвал свою последнюю, закатную книгу Шолом Алейхем. Наша Юморина, один из символов города, уже вошла в тот возраст, когда идут с «ярмарки жизни». То есть – подводят итоги, не окончательные, но весьма значимые. Уже многое пройдено и сделано, и приходит пора зрелости …

   Начавшись как форменный глоток пьянящего воздуха свободы в глухие 70-е, она на целое десятилетие оказалась под запретом. Так же как и КВН, своеобразным продолжением коего в сущности, и была. Чудесный порыв молодых и веселых, на какой-то момент почувствовавших себя творцами новой Одессы и наследниками старой. На улицу вышел ТОТ город, который умел смеяться и над собой, и над всем окружающим миром… Причем «хорошо подготовленные экспромты» органично сливались с экспромтами истинными. Настоящим народным творчеством – от масок и костюмов до едких лозунгов и уморительных плакатов… Возрожденный праздник смеха все больше и больше «заорганизовывался», медленно, но верно становясь коммерческим шоу, где одесситы превращались из соавторов действа в его зрителей. Чем дальше, тем больше, зрителей если не пассивных, то не вовлеченных в его ход. Стандартные накладные носы и уши да «боевая раскраска» заменили и оригинальные костюмы, и свежие идеи. Казенные шествия с натужным юмором, и шоу в закрытых залах с участием «мэтров» и солидными ценами на билеты, фактически разделили нас на «вхожих» и «толпу». Толпу, которая все больше вбирала в себя охочих до дармовых зрелищ «гостей города» и подвыпивших подростков из предместий. Настоящие одесситы в последние годы не слишком «празднуют» Юморину, к концу дня напоминающую сатурналии времен упадка Рима…

   Чем отличен минувший «День смеха» от предшествовавших ему? На мой взгляд, наконец-то была найдена «фишка», придающая празднику индивидуальность. Не по карману нам соревноваться с бразильским карнавалом, да и где мулаток-то столько найти, не говоря уж о школах самбы, в сущности, и являющихся сердцем и духом Рио-де-Жанейро… И венецианский мрачновато-помпезный, барочный карнавал с его пугающими масками, не для нас! Ни тебе каналов, ни гондол… Да и стоит ли копировать уже существующее! Вот и придумали «Маски» Первый международный фестиваль клоунов «Комедиада». Причем, прошел он и в театре, и – на улицах! И право, был он (и дай Бог, еще будет не раз!), настоящей изюминкой, которая наконец-то вернет Юморине ее индивидуальность и интерес. Тем более, «Комедиада» может стать тем краеугольным камнем, на котором будут построены следующие праздники смеха. Ведь какое поле для творчества одесситов, сколько идей для того, чтобы клоунада стала истинно всеодесским действом! Представьте себе, что на один день в году все мы станем клоунами, выйдя на улицы в оригинальном гриме и костюмах… Сколько действительно свежих конкурсов можно придумать. И впереди – целый год для того, чтобы следующая Юморина стала действительно НАШИМ праздником!

   И еще одним, уже больше полутора десятков лет, регулярным и с каждым годом все более значимым событием, стало открытие очередного памятника в «Саду скульптур» Литературного музея. «Одесская школа» работы Олега Черноиванова – яркое олицетворение того, что можно не трезвонить о своих намерениях «осчастливить» город и мир памятником, деньги на который до сих пор полностью не собраны. Нужно просто захотеть, придумать – и сделать. И вот они, наши корифеи, создавшие феномен одесской литературы ХХ века. Самую малость – смешные, в чем-то грустные. В тогах и с золотыми крыльями то ли муз, то ли ангелов… И среди них – Исаак Бабель. Между прочим, уже второй с 1996 года, когда его голова в буденовке появилась на символической скульптуре «Будущему гению», рядом с Гоголем и Пушкиным… Кстати, «Одесская школа» обошлась в сумму НА ПОРЯДОК с лишним меньшую, чем несусветные 400 тысяч «у.е.», в которые оценил «только расходы на изготовление» московский творец… При всем уважении к Бабелю, замечу: а нужен ли нам ТРЕТИЙ Исаак Эммануилович, в чьем появлении на Ришельевской-Жуковского сегодня не уверены даже оптимисты. Ведь до искомого количества денег не хватает… каких-то 240 тысяч, причем отнюдь не гривень! Да и о качестве шедевра г-на Франгуляна ценители изящного говорят: «Ну что теперь делать! Все уже решено без нас!». Невольно возникает вопрос: не окажется ли город в неудобной ситуации, когда из тощего бюджета придется вырывать эти «гроши», дабы сохранить лицо. Причем – не города, а тех, кто его «подставил». Да и украсит ли это лицо «Бабель на паперти». А может – стоит подумать и… «переиграть» не слишком красивую ситуацию, в которой одни бескорыстно дарят Одессе память и красоту, а другие – примазываются к чужой славе, загребая жар чужими руками!

Библиотека одесской литературы

На литературном фронте

  Чем должны заниматься писатели? Ответ вроде бы напрашивается сам собой – творить шедевры в стихах, прозе и прочих угодных музам жанрах, пробуждая в наших заблудших душах разумное, доброе и где-то даже вечное. Однако, наши отечественные мастера пера и инженеры человеческих душ решили удивить весь мир нестандартным решением. Они… объявили забастовку. Причем поводом для этой мужественной и самоотверженной акции послужило отнюдь не трагическое положение изящной словесности на Украине. Глава Национального союза писателей Владимир Яворивский, публично озвучивший сие судьбоносное решение, воззвал к закону и справедливости: злые люди посягают на святое! Крымский Союз писателей смеет претендовать аж на половину ялтинского отеля-пансионата, да и вообще – платить за коммунальные услуги нечем! Отечественная культура в опасности!

  Не совсем понятно, правда в чем будет заключаться «страйк» наших борцов за сермяжную правду. Неужто они перестанут радовать нас гениальными произведениями? Так ведь и до этого литературная жизнь и «Спилка» шли совсем разными путями. Немногие – такие как харьковчане-фантасты Олди (Дмитрий Громов и Олег Ладыженский), их земляк и коллега по жанру Андрей Валентинов, киевляне Марина и Сергей Дяченко, пишут и регулярно публикуются. Правда, по большей части издает их Россия, куда более заинтересованная в качественной литературе, чем Украина. Одессит Валерий Смирнов перевалил суммарным тиражом своих книг уже за три миллиона, поставив своеобразный рекорд страны Что характерно, никто из вышеперечисленных авторов в «Союзе» не состоит но именно они-то и представляют в мире литературу нашей Богом спасаемой державы. И живут за счет литературного труда, не выпрашивая казенных дотаций и не требуя государственной заботы и опеки.

  А вот примерно 2800 членов «Спилки» ежегодно получают из бюджета порядка трех миллионов гривен. И владеют несметными богатствами: санаториями и пансионатами в Ялте и Коктебеле, Одессе и Ирпене, Трускавце – причем с изрядными многогектарными угодьями буквально «золотой» курортной земли. Само собой есть у них и особняки-резиденции. К примеру в Киеве – на Банковой, в Одессе – на фешенебельной улице Белинского. Но вот ведь беда какая: «богатые тоже плачут!». Ведь за последние годы львиная доля всех этих стоящих баснословных денег поместий и дворцов частью распродана за бесценок (как наш Дом творчества «Одесса»), частью отдана в многолетнюю аренду. Само собой за суммы номинальные, чисто символические. Причем все это провернуто при заботливом руководстве пана Яворивского. Когда-то рьяного разоблачителя «проклятых бандеровцев» и автора доносов на коллег-диссидентов. Ныне не менее рьяного националиста и депутата от БЮТ, регулярно сотрясающего эфир Национального радио своими русофобскими проповедями… Именно он за свои художества с писательской недвижимостью получил неофициальный титул «Рейдера №1» всеукраинского масштаба и продолжает процветать, сетуя на тяжкую писательскую долю. Впрочем, не он один!

Аттракцион невиданного бескорыстия

  Соратник Яворивского, писатель Василий Шкляр поразил весь крещеный мир своей принципиальностью. Он отказался от Шевченковской премии, требуя отставки неугодного министра Дмитрия Табачника. Это было бы поразительно, но он-то как раз по сведениям из компетентных источников, и является компаньоном «мытця-рейдера» по дерибану. И что ему каких-то жалких тридцать тысяч долларов. На них и машину престижную не купишь, не говоря уж о приличном особняке или имении. Нет, и без премии сей творец с голода не умрет. Зато судьба одесских членов писательской организации не может не тревожить!

«Голодомор» объявлен?

  Еще в 2006 году наши местные Шевченко и Бальзаки заявили: если в Одессе официально признают статус русского языка – они объявят голодовку. Насколько нам известно, сей судьбоносный факт свершился, и даже — Горсоветом рассматривается объемистая и всесторонняя концепция развития и сохранения русского, родного для большинства одесситов, языка. Само собой ни в коей мере не в ущерб украинскому. Но что же «Спилка»-то! Неужто втихаря доголодалась на гонорарах до полного истощения? Ау, принципиальные вы наши, отзовитесь! Народ хочет знать о своих печальниках и летописцах.

Что делать режиссеру?

  Особенно киношному, в наше-то нещедрое время. Вот представитель этой неактуальной сегодня профессии, официально числящийся в штате Одесской киностудии, Николай Седнев, и нашел выход. Этот талантливый человек, снявший по своим сценариям два прекрасных фильма и сыгравший множество ролей (в том числе и главных), в картинах других мастеров, реализует свой дар не на пленке, а в прозе. Сначала написал роман по мотивам своего пока не реализованного сценария «В окрестностях Милены», опубликованный киевским журналом «Радуга» в 2006 году. Причем книга была номинирована на престижнейшую российскую Букеровскую премию. А недавно тот же журнал напечатал в 9-м номере за прошлый год его повесть «Матрица». Сам он считает, что «снимает кино на бумаге», и обещает: не будет бумаги пойдем по стране как кобзари или акыны… Заметим: работы «прозаика поневоле», как он сам себя грустно шутя, именует, действительно интересны и талантливы. И очень изобразительны, «киношны», вызывая образы и кадры перед глазами. Что характерно, он не жалуется, а творит. В отличие от тех господ, что официально себя именуют «писателями». Хотя, кто из этого сонмища живет литературным трудом сказать трудно. И читать их не очень хочется!

Игорь Плисюк

Одесский юмористический журнал «Весёлый Маклер»