Я лечусь у русскоговорящих врачей, где нередко встречаю своих земляков-одесситов. Стоит закрыть глаза, прислушаться — и мне кажется, что я сижу в Городском саду на Дерибасовской и сквозь неумолчное журчание фонтана слышу свой город.
Но это Берлин.
В комнату ожидания входит большая, полная дама лет семидесяти пяти. Рот её плотно сжат, глаза сурово смотрят на сидящих пациентов, словно те хотят отобрать у неё что-то самое дорогое. Огромные груди неспокойно шевелятся под ярким платьем, как футбольные мячи в сетке футболиста, идущего на тренировку. В её ладони утонула ручка маленького, худощавого старичка на голову ниже её ростом. В свободной руке у него толстенная книга. На старичке аккуратно сидит тёмный твидовый костюм, а туфли блестят, как новые пятаки.
— Садись, Лёвочка! – громко и повелительно говорит женщина, опускаясь в кресло. Металлические направляющие сидения жалобно лязгнули, как буфера столкнувшихся железнодорожных вагонов.
— О чём эта книга, Лёва? — строго спрашивает она.
— Не знаю, только взял из библиотеки.
— Что значит, не знаешь? А ну, дай сюда! Я так и знала. Посмотри на эти буквы, Лёва. Можно подумать, что ты что-то увидишь. Ну, читай уже, читай, не теряй времени. Нужно иметь соображение, чтобы взять такую толстую книгу. Тебе что, так много осталось?
Она тяжело вздыхает.
— Ты считаешь, что я скоро умру, — робко улыбается он.
— Типун тебе на язык, Лёвочка. Я этого не сказала. Просто, зачем рисковать? И вопше неизвестно, кто раньше. Разве тебя интересует, как я себя чувствую? Вот читать за проституток целый день ты можешь! А потом всю ночь крехцаешь.* Иди уже к врачу, малхамовэс,** тебя зовут, и не забудь после застегнуть ширинку.
Он посмотрел на неё с укоризной.
— Не смотри на меня так, ты иногда забываешь не только её застегнуть, но и положить своё хозяйство на место. Да, я знаю, тебе неприятно слышать, но это же правда.
Дама умолкла. Большие пальцы сцепленных рук, лежащих на коленях, закрутились, как две белки, догоняющие друг друга в некоем крохотном колесе. Она нервничала. Все её мысли были там, в кабинете, где её Лёвочку осматривал врач. Чтобы отвлечься, нужно было с кем-то поговорить. Взгляд её задержался на пустом кресле рядом с моложавой женщиной, и она быстро села рядом.
— Дамочка, вы из наших?
— Наверное, да.
— С откудова сами будете?
— Из Питера.
— Из Ленинграда? Слушайте, там же одни бандиты! Идет себе человек по улице, думает за хорошее, а из чердака в него стреляют и убивают насмерть. Ну, как можно, как можно стрелять в живого человека, я вас спрашиваю?!
— А Вы, наверное, из Могилева? – спросила новая знакомая.
— Ну что за люди, — всплеснула руками полная женщина, — как только узнают, что его зовут Лёва, сразу считают, что он из Могилёва. Чтоб Вам было известно, мы — таки с Одессы. Сложив руки на груди, она гордо посмотрела на собеседницу.
— Извините меня! Я знаю, что Одесса интересный город.