Потапов Игорь
Потапов Игорь
Вспомнилось прошлого лета.
— А ну кА, ша, чтоб я всех слышала.
— Чтоб где сижу, там всех и вижу. Купаться в панамках, чтоб я вас могла пересчитать.
— Бора! И де Бора?
— Женщина, в Одессе нет боры.
— Это вы мне говорите? Обычно таки да, но не сегодня. Сегодня это ещё тот Бора!
— Но обычно бора дует в сторону моря с гор, а в Одессе их нет.
— Наш Бора и без гор всё время дует в сторону мора.
— Бора рождается в горах, — не сдаётся мужчина.
— И это вы мине будете говорить? Нет, я конечно, не буду утверждать категорически, иде он родился, но вот за как, знаю точно. И слава богу, что он ещё Бора, а не Ваня
— Бора это ветер, — кричит мужчина.
— У нас ветер — это молдаван, у вас то, что под шляпой, а мой Бора в панаме.
Потапов Игорь
Давно не были на Привозе.
Идем по Новощепному Ряду. Здесь как будто все по-прежнему. Похмельный люд, что-то выбирает среди утиля, выложенного на продажу. Интеллигентного вида дамы предлагают поношенные штаны и новые штиблеты. Менее интеллигентные уже сдали бутылки.
— Жора, тебя вчера жена искала. Ты дома ещё не был?
— Нет, уже не был.
Мужчина утомленного вида, в почти новой куртке при 2-х ботинках с развязанными шнурками, пытается оторваться от стены. Тяжело позвякивающая сумка перевешивает, меняя ориентацию хозяина с вертикальной на горизонтальную.
— Ф — ух, — утробный вздох и судорожное выворачивание карманов. Мобильный телефон. — Алё, Маша, это я.
— …
— Да ты что, все купил и краску, и шпаклевку нашел.
— ?
— Чего домой не иду? Чего-чего, балансировку потерял.
— !!!
— Да не покупал я её, была она у меня. А теперь нету. Ищу.
Рядом останавливается, паренек с тележкой.
— Дядь Толь, я цветы на лоток отвез, садись, подброшу до дома.
Радостное в мобильный.
— Нашел. Авто. Уже буду.
Лоток со всяким железом. Женщина вертит в руках кран Маевского. Дует.
— Ну что ты дуешь, он от этого тромбоном не станет. Вкрутишь в батарею и откроешь. Будет спускать, тогда и посвистит.
Верблюд лег на землю, поджав и приподняв задние ноги. Стал похож на латинскую литеру W.
— Ай-яй-яй, такой большой, а ведешь себя, прям как цыпленок табака.
Возле клетки с полорогим козлом.
— Ха, козёл.
Животное разворачивается, и стремительно бьет крутыми рогами по сетке, попадает по табличке.
— Ша, ша, не сердись, теперь вижу. Тебя Carga зовут.
В глубине загона одинокий зубр, чешет голову, открывая и закрывая калитку во внутренний загон.
— Что это он делает?
— В гости приглашает. Типа заходи, потопчемся.
— А, правда, что они уже вымерли?
— Вот потому и вымерли, что никто не заходит.
Прощаемся с зоопарком. Привоз. Магазин «Вина Таирова», недавно открылся.
— Смотри, новое вино «Принцесса ночи»
Продавщица оборачивается.
— Зачем тебе та принцесса в бутылке ночью. Попробуй розовый «Оксамит» бесплатно, все равно ещё купишь.
Пробуем. Действительно. Покупаем.
Рыбный Ряд. Огромные рыбины по 3-4 кг. Семга, форель, горбуша — цены в полтора раза ниже, чем нарезка в магазинах.
— Да мы столько не съедим.
— Милый, её же не едят, её кушают.
Взвешивает кусок палтуса, протягивает.
— Я не ошиблась, вы за этим пришли?
Разумеется! И вы будете говорить, что сильно изменилась?
Потапов Игорь
Вы не знаете, хочется ли Вам быть? Выбросьте этих глупостей из головы. Вы не знаете, где то, чего вам уже хочется? Или?!
Где снят фильм всех времен и народов? Где находиться легендарный «Гамбринус», воспетый Куприным и пропитанный духом Сашки-музыканта? Да Саши сегодня не будет, но музыка его осталась и звучит в уютных подвальчиках и на тенистых улицах, в гудках пароходов и в плеске черноморской волны, в речи одесситов и во взглядах женщин. А Оперный театр, а театр музыкальной комедии, Да театра-варьете, таки еще нет в Одессе, но…
Вы все-таки сходите ночью в Аркадию, посетите наши ночные клубы, подышите и вы все поймете! Если вы хочете песен, так их всегда есть для вас в Одессе. В джазовых композициях с площадок одесских кафе и в шепоте прибоя, в шуме «Привоза» и мягком говоре одесситов. Не говоря уже о тех, кто и так поёт за Одессу на весь просвещённый мир.
А полакомиться черноморской скумбрией, а поискать счастья в ферзевом гамбите на Соборной площади, а постучать о пивной прилавок сушеным бычком, решая со старым боцманом, будет-таки в Одессе чемпионат Европы, или… Я промолчу о знаменитых одесских винарках, их мало осталось, но если поискать…
Горячий песок одесских пляжей, прохлада утренней морской волны, детские аттракционы по всему одесскому побережью, дельфинарий «Немо», аквапарк в Чабанке, одесский зоопарк, Цирк на Коблевской и шапито в разных районах города. Редисочка, помидорчик, умытый утренней росой и пупырчатый огурчик с грядки. Виноград гроздьями, клубника пригоршнями, персики с абрикосами по очереди и цветы охапками.
Вы говорите, что сейчас не совсем лето? В Одессе всегда лето, даже у кого в душе осень, а на висках зима, в глубине души всегда поют мартовские коты, а значит пора. Пора собираться в Одессу!
В конце концов, или вы не хотите, чтобы жена французского посла скучала в обществе вашей очаровательной спутницы? О чём вы думаете — настоящая Франция проистекает из здесь, и вы повезёте себе с Одессы не только образы кутюр, но и шепот черноморских ночей и запахи лаванды, сирени и магнолий. И вы ещё не в Одессе?
Потапов Игорь
Как разбросало нас, однако, кто найдёт,
Один в Канаде, возле озера живёт,
Другой в Японии, а третий на Бали.
Его туда, какие ветры занесли.
Вращаю глобус, на нём красные флажки,
Следы друзей, как паутиной оплели,
И города, и континенты, и пески,
Ну, ни кусочка не истоптанной земли.
Родной Союз, сплошное алое пятно,
Ну а оттуда ручейками потекло,
Набрало силу, напиталось, расцвело,
Потом сложилось, как в мозаике стекло.
И разметало до заброшенных углов,
Кого-то вверх, кого слегка наоборот.
И не осталось не освоенных миров.
Тот пишет книги, тот эфир даёт.
И журналисты, и юристы, и врачи,
Кто по специальности — по пальцем перечтешь,
Нас среди нас и не осталось уж почти,
А кто есть кто, теперь не сразу и поймешь.
Не соберешь и не задашь вопрос,
Кто попытался нас отправить под откос,
Заставил жить в эпоху перемен,
Что ж мы как могли, равняли дифферент.
Ну а я в Одессе, здесь на прежнем месте,
И для меня теперь как в старой песне,
Вся планета — многомиллионная родня,
Брайтон, Канберра и Ницца,
Мичиган, Байкал и Рица —
Там где вы, там тоже родина моя.