Кто из нас в юности не мечтал поскорее стать взрослым? Вот и я, не успев закончить школу, сразу пошел работать. Правда, подрабатывать я стал еще раньше, класса с восьмого.
Нашим соседом по коммунальной квартире был старый интеллигент – художник дядя Изя. С малых лет он прививал мне любовь к рисованию. Я часто бывал в его уютной художественной мастерской, а повзрослев, стал помогать выполнять заказы. Получая зарплату, дядя Изя не забывал «отстегнуть» и мне пару рублей, а после окончания школы помог поступить в комбинат Художественного фонда и даже взял меня в свою бригаду. Не без его помощи я оказался и на заочном отделении художественно-графического факультета пединститута, а когда дядя Изя с первой волной эмиграции уехал в Израиль, то как эстафету передал мне свое дело и свою мастерскую, с большой библиотекой, старинным черным фортепиано с бронзовыми канделябрами и стоявщем на нем большим бюстом царя Александра I из белого мрамора.
У меня в мастерской часто бывали бывшие одноклассники, обучавшиеся в самых различных учебных заведениях: от местного артиллерийского училища до Московского высшего технического имени Баумана. И только мы с бывшим соседом по парте, Борей Асатиани, учились заочно.
Боря был из старинной, давным-давно осевшей в Одессе грузинской семьи. Отец, известный капитан дальнего плавания, был для него кумиром и, естественно, Боря бредил дальними странствиями. Но поскольку особого прилежания к учебе у него не наблюдалось, то после школы пришлось устроиться в каботажный флот, а в высшую мореходку поступать на заочное отделение.
В те годы в «вышке» на заочном «стояли в очереди за дипломом» и старые морские волки – старпомы, первые помощники капитанов, не успевшие в свое время получить образование. Боря стал водить с ними дружбу и периодически заваливался ко мне в мастерскую с шумной моряцкой компанией.
Как-то, с такой вот компанией флотских авторитетов-заочников, мы здорово надрались. Была кульминация застолья, когда, невзирая на возраст и положение, все равны, когда царит дух взаимопонимания и дружбы. И в этот-то момент мое внимание привлек сидевший на диване в углу Валерий Иванович, старший помощник капитана большого сухогруза. Горючие слезы, стекали по лицу сурового тридцатипятилетнего мужчины.
– Вам что, плохо? – сочувствуя, спросил я Валерия Ивановича.
– Да, – поникшим голосом ответил старпом. – Жена порвала со своим постоянным хахалем, а мне через неделю в рейс на восемь месяцев уходить.
– Господи, да ведь в таком случае радоваться надо, а не плакать, – воскликнул я.
– Что ты, салага, понимаешь в этой жизни! – вздохнул Валерий Иванович. – Боюсь, как бы она по рукам не пошла!
«Во, дает мужик!» – подумал я и, взяв рюмку, решил про себя, что углубляться в столь деликатную сферу не стоит.
Комментарии, замечания и сообщения Вы можете оставлять на